Ты дай только знак — одно лишь слово,
В шумном клубке средь других кричащее.
Узнаешь, увидишь, почувствуешь снова
Как можешь быть бесконечно счастлива.
Ты дай только знак — одним лишь взглядом
В силу преврати мою слабость.
И сердце моё с твоим сердцем рядом
Наполнит тебя немыслимой радостью.
Я рядом стою тёмной тенью дрожащей,
Мой голос близко — ты только послушай.
А вместо сердца, в ладонях лежащего,
Возьми мою обнажённую душу...
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность — болью прощания,
а ненависть — силой того отвращения,
с которым ты помнишь свои обещания.
И тою же мерой, с припадками ревности,
тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
друзья и заботы, источники нервности,
и все-то ты знаешь заранее…
Кошмар возрастает в пропорции к сумме
развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
ты взгляд своевременно сузил.
Но время взрывается. Новый обычай
родится как частное мнение.
Права человека по сущности — птичьи,
а суть естества — отклонение,
свобода — вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие…
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
она измеряется мерой отсутствия?
И в липких объятиях сладкой беспечности
напомнит назойливый насморк,
что ценность мгновенья равна Бесконечности,
деленной на жизнь и помноженной на смерть.
Итак — подытожили. Жизнь — возвращение
забытого займа, сиречь — завещание.
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность — болью прощания…