Спит в кровати белый мишка,
В гамаке сопит мартышка,
Под листом уснул сверчок,
Дрыхнет даже светлячок!
Все уснули ночью поздней,
В небе дремлют даже звёзды.
Только ты одна, малыш,
Зачиталась и не спишь!
Расскажу тебе я сказку,
Закрывай скорее глазки!
Будут сны, какие хочешь,
Баю-бай, спокойной ночи...
Однажды, 26 октября 1997 года, я написал такое стихотворение:
Тая на лету, кружась в метели,
Падали снежинки октября.
Алой розой на моей постели,
Нежным шёлком помню я тебя...
А утром 7 декабря через год я, сидя на лекции по патологической физиологии, взглянул в огромное окно аудитории, увидел огромные, размером с лапу животного, снежинки, и мгновенно родилось вот это:
Кирпичами падали снежинки
То ли марта, то ли декабря...
В мутных склерах красные прожилки -
Да, такой запомню я тебя...
Растворишься в бокале шампанского
И растаешь в дыму сигаретном.
Ты моя кордильеро-балканская,
Ты моя шоколадно-конфетная.
Он касался ладонью несмело,
Её нежного, жгучего тела,
И губами так мягко, не грубо
Он искал её спелые губы.
Но скользнув над горячей щекою
Был отвергнут он лёгкой рукою...
Поздней ночью лишь смог он понять,
Что не стоит о звёздах мечтать...
«Virgo intacta», — подумал хирург, любуясь молоденькой пациенткой;
«RW три плюса», — мысленно ответил ему анестезиолог, оторвавшись от истории болезни...